Шаг за шагом, словно подтверждая предначертанный ему путь, он каждый раз занимая в самые тяжелые дни место в воротах словно знал, что нельзя обесчестить того, кто не страшится смерти.
Звали того, о ком пойдет наш рассказ, Николай Трусевич – блестящий динамовский вратарь довоенной поры, расстрелянный фашистами в возрасте Христа…
Бокс, кожаные куртки, яхты и футбол!
22 ноября 1909 года в Одессе родился мальчик, которого родители нарекли Николаем. До революции Трусевичи жили бедно. Не изменила положение вещей и Октябрьская революция 1917 года. Коля уже в девятилетнем возрасте был вынужден оставить парту и школьные учебники, работая по найму в одесских пекарнях и зарабатывая тем самым на хлеб для своих младших братьев и сестер. Совсем не случайно в возрасте 16 лет он впервые приобщился к футболу, став игроком четвертого состава команды своего трудового направления – «Пищевик».
Правда перед этим ему предстояло отказаться от… бокса и сделать выбор в пользу игры, которая уже через десять лет приведет его в киевское «Динамо». Аркадий Бакман, один из первых в Украине мастеров спорта СССР по боксу, работавший с Трусевичем в одной из одесских кондитерских, пытался приобщить своего знакомого к кожаным боксерским перчаткам, но в последний момент Николай передумал: «Там же, наверное, бить будут? А мне в «Пищевике» уже в воротах предлагают играть!». Обратим внимание на командное фото 1928-го года, на котором наш герой внизу с мячом. На нем есть также обязательные в те годы чекисты и комиссары в кожаных куртках и кепках.
Отмотаем пленку времени и зададим себе вопрос - откуда в скудные первые годы советской власти могло взяться столько отменной кожи, и кто так качественно отшил такое большое количество одинаковых курток? Разумеется, этого быть не могло.
Ларчик же открывался просто. Знаменитые кожаные куртки были отшиты еще до революции, во время Первой мировой войны, для вновь организуемого авиационного батальона. В то время они так и не были востребованы, а потом случайно были обнаружены на складе и выданы чекистам и комиссарам в качестве униформы. Кепки тоже сами по себе не были «пролетарским» изобретением - они пришли из американского городского костюма.
Вернемся тем временем к нашему повествованию. Вы можете представить себе одессита без моря? Я – нет. Вот и Трусевич с друзьями был завсегдатаем местного яхт-клуба, неоднократно участвовал в регатах, а после победы в одной из них в качестве привилегии получил вместе со своей командой право ходить под черными парусами. Это был своего рода высший спортивный шик!
Футбол же брал свое. В 1933 году его в свои ряды привлекло одесское «Динамо». Именно из этой команды Трусевич неоднократно вызывался на матчи сборной Украины, в составе которой провел в то время свой лучший матч в 1935 году против французского клуба «Ред Стар» (6:1).
«Если отмечать отдельных игроков, то первым среди всех следует назвать вратаря Трусевича. В матче он показал чудесную технику, брал такие мячи, что можно было только удивляться», - рапортовал после поединка председатель всеукраинского совета физической культуры С.Андреев.
Естественно, после подобного признания, вопрос по переезду в Киев решился в кратчайшие сроки сам собой.
Великое переселение политиков и… футболистов
Жарким летом 1934 на киевский вокзал из Харькова прибыл спец поезд с переселяющимся украинским правительством, что стало точкой отсчета новых грандиозных преобразований. Киев ускоренными темпами стал приобретать облик столичного города и уже в первый год пребывания в подобном статусе все свободные участки центральных улиц были застроены.
В 1936-м году Крещатик заасфальтировали, а трамвайная линия была демонтирована и заменена гораздо менее шумным троллейбусом. В город со всей страны потекли обильные реки лучших кадров, для которых не жалело средств советское государство.
Менялась страна, менялся и футбол, ставший для новых властей своеобразным идеологическим символом перемен.
В начале мая 1936-го года для участия в первом чемпионате СССР были сформированы группы из команд и разработаны правила соревнований. В сильнейшей группе «А», помимо четырех московских и двух ленинградских, нашлось место лишь одному украинскому коллективу – киевскому «Динамо», команде из новой столицы союзной республики.
Удостоившись подобной чести местные спортивные работники, чтобы не ударить в грязь лицом, привлекли в состав «бело-синих» лучших футболистов из других украинских динамовских команд.
Примечательно, что роль скаутов исправно выполняли товарищи работавшие в спортобществе «Динамо» на местах, которым стоило только отрапортовать на верх о перспективном игроке, как он, тут же собрав вещи отправлялся в столицу.
Еще в 1935-м году из Харькова был командирован защитник Константин Фомин, возвращен в Киев из Горловки Алексей Клименко, а еще годом ранее киевлянином стал нападающий из днепропетровского «Динамо» Виктор Шиловский.
До старта в первенстве команда была усилена защитником Михаилом Волиным из Винницы, полузащитниками Владимиром Гребером и Иваном Кузьменко из Днепропетровска, а также нападающим Владимиром Паровышниковым из Харькова.
Николай Трусевич вместе со своим одноклубником из одесского «Динамо» полузащитником Иосифом Лифшицем, получив предложение, от которого нельзя было отказаться, прибыл в распоряжение главного тренера киевлян Михаила Товаровского. До старта первого союзного первенства оставались считанные месяцы….
Блеск первых наград
24 мая 1936 года Киев пребывал в волнующем ожидании исторического события. Кстати, представить саму атмосферу перед игрой совсем несложно и в наши дни, ведь стадион «Динамо» по-прежнему находится на улице Грушевского (в годы советской власти Кирова) и располагается неподалеку от Дома Правительства, постройка которого началась именно в 1936-м году для украинского НКВД.
Билеты на футбол желающие начали приобретать за неделю до игры в киосках и на предприятиях. Стоили они не так уж и дешево - от 3 до 5 рублей при средней заработной плате рабочего 299 рублей. Задолго до стартового свистка москвича Щелчкова все трибуны были заполнены 30,000 зрителей. Неспешно в правительственную ложу поднялись республиканские руководители партии и правительства, среди которых был и Всеволод Балицкий, Нарком Внутренних Дел УССР, имя которого и носил тогда стадион «Динамо». Хлопая в ладоши, исполнитель жесточайших мер, унесших из жизни миллионы украинцев в период голодомора (сам будет своими же расстрелян в ноябре 37-го) с интересом наблюдал, как из правого сектора бок о бок вышли игроки двух коллективов. В белых динамовских футболках команда Москвы, в красных – динамовцы Киева.
Сама встреча прошла полностью под диктовку гостей. Последний пятый гол из сетки ворот вынул Николай Трусевич, заменивший на 72-й минуте получившего травму ноги Антона Издковского.
Итоговое поражение 5:1 могло смутить кого угодно. Но киевляне, для которых, как и для всех участников каждый поединок был сродни кубковому финалу, в дальнейшем уступив московскому «Спартаку», сумели выиграть четыре матча и завоевать серебряные награды.
Какими усилиями дался тот успех свидетельствует последний матч динамовцев в том чемпионате против московского «Локомотива». В середине второго тайма травму головы получил Издковский. Трусевич в Москву из-за простуды не поехал и место в воротах занял защитник Павел Комаров. Тот дважды спасал динамовцев в немыслимых ситуациях, что вдохновило всю команду и привело к тому, что Иван Кузьменко на 75-й минуте и Макар Гончаренко четыре минуты спустя отправили два безответных мяча в ворота Гранаткина.
В чемпионате 1937 года Трусевич, вместе со своими партнерами по команде, сумел завоевать бронзовые медали и провести поединок против сборной Басконии.
Всего один из первых голкиперов в СССР, который стал покидать штрафную площадку и вмешиваться в события как полевой игрок, играя ногами и головой, провел в шести довоенных чемпионатах (+ начало в 1941-м году) 73 матча и пропустил в них 86 голов.
Средний рост (178 см) и вес (65 кг) влияли на манеру игры Трусевича. Верховые мячи он выбивал кулаками, удары низом, иногда парировал ногами. Еще одним ценным качеством динамовского голкипера было умение точно адресовать мяч партнеру. Его вводы мяча в игру были на редкость точны и могли бы и сегодня послужить учебным пособием на тему того, как может вратарь начинать атаку.
Сосредоточенный и решительный в игре, вне поля Трусевич всегда одетый с иголочки был лидером компании, здорово танцевал, выбивал чечетку.
В первом для динамовцев 26 апреля 1941 года матче седьмого чемпионата СССР в Сталинграде против местного «Трактора», Трусевич вышел в стартовом составе и уступил его в последующем Издковскому только в игре с «Зенитом». Казалось, он окончательно выиграл конкуренцию за позицию No.1, заняв место в воротах 16 июня в Харькове в поединке со «Спартаком». Но этому сбыться было не суждено, ведь меньше чем через неделю началась страшная война…
Роковой первый номер…
22 июня 1941 года в Киеве должен был состояться праздник открытия Республиканского стадиона, в программу которого входил матч чемпионата СССР между киевским «Динамо» и московского ЦДКА (см. билет на матч).
Вместо этого, с самого утра на столицу Украины обрушился град бомб фашисткой авиации.
Динамовцы, все как один, ушли на фронт. Трусевича определили в пулеметный взвод. В хаосе первых дней оказалось и подразделение Николая, который будучи раненным в бою в ногу попал в окружение и был помещен в лагерь для военнопленных, раскинутый в Боярке.
Позднее он оказался в концлагере в Дарнице, где увиделся со своим одноклубником Николаем Коротких и нападающим «Локомотива» Владимиром Балакиным.
Трусевича они встретили, когда в поисках хлеба бродили по лагерю - его по-тихому перебрасывали через проволоку жители соседних деревень - и вдруг наткнулись на спящего мужика с налитыми мускулами ногами, торчащими из солдатских галифе. Балакин подумал, что такие здоровенные ноги видел только у вратаря киевлян Трусевича. Да и не узнать его было нельзя, ведь на щеке виднелся большой шрам, оставленный еще в довоенное время во время тренировки неаккуратным другом и одноклубником Лившицем.
Спящий поднялся. Это и был Трусевич. Вратарь не унывал сам и не давал отчаиваться другим. «Зря ты, Володя, не перешел к нам в «Динамо». Дался тебе этот «Локомотив». Ведь приглашали, - подтрунивал он над Балакиным. - Теперь жди конца войны. Ладно, не грусти, победим немца, может, еще и возьмем».
Трусевич и в лагере поражал друзей и недругов. Голод, люди умирают десятками, а он побриться разок и то ухитрился. Немолодые белогвардейцы из лагерной охраны глядели на парня с острым языком с нескрываемой злобой. А Трусевич взгляда не отводил. И наступило непогожее осеннее утро, начавшееся истошным: «Юда! Юду поймали! Стрелять его!» Трусевич, извергая поток проклятий, рвался из чужих рук. «Стой, не стреляй, это же Трусевич, Коля Трусевич, вратарь киевского «Динамо», - кричали Коротких и Балакин. - Его пол-лагеря знает». Толпа пленных, еще минуту назад уверенная, что схваченному конец, густела, надвигалась. И Колю отпустили. Струсила охрана или узнала?
О том, что в лагере есть известные спортсмены стало известно заведующему секцией физкультуры Киева Дубянскому и профессору Киевского университета, редактору газеты «Нове українське слово» Штепе. Они написали письмо на имя главы киевской управы Александра Оглоблина, с просьбой об освобождении «лучших мастеров спорта Украины - футболистов сборной команды города Киева». В список были включены восемь человек.
Оказавшись на свободе, Трусевич устроился разнорабочим на хлебозавод, где его взял на работу Иосиф Кордич. При немцах Кордич, моравский чех, проживавший до войны в Киеве, был отнесён к категории «фольксдойче» и был назначен директором хлебозавода №1, что на улице Дегтяревской. Трусевич помог устроиться на хлебозавод и другим киевским футболистам, с которыми он был хорошо знаком. Часть из них стала грузчиками, а Трусевич был определен в пекарню. Еще в свои одесские годы Николай был кондитером, пек неплохие торты. Но слишком любил ребят и к прежней профессии не вернулся, все шутил: «Сначала из кондитеров - в голкиперы, а потом из голкиперов - в кондитеры?»
Будучи поклонником футбола, Кордич предложил известному вратарю организовать футбольную команду из бывших профессионалов, и вскоре она обрела официальный статус, получив название «Старт». Так основу коллектива составили динамовцы Клименко, Комаров, Кузьменко, Тютчев, Гончаренко, Путистин, Коротких и Тимофеев, а также некоторые игроки из других киевских команд.
Трусевич раздобыл для команды форму, несколько настораживавшую оккупантов (в футболках красного цвета им виделась советская пропаганда). Кордич дал футболистам возможность проводить тренировки на стадионе «Зенит» дважды в неделю, но команда тренировалась мало, на это изможденным футболистам просто не хватало сил.
В первом же матче, который состоялся 7 июня 1942 года в день открытия Республиканского стадиона (тогда он еще назывался стадионом Дворца спорта, а сейчас всему миру он известен как НСК «Олимпийский»), новоявленный «Старт» разгромил «Рух» - 7:2.
Все последующие матчи «Старта» проводились уже на стадионе «Зенит», расположенном на улице Керосинной. И все неизменно заканчивались победами команды Трусевича.
Из них самыми известными стали два поединка с командой «Flakelf», в особенности повторный, проведенный 9 августа и закончившийся триумфом «Старта» - 5:3.
«Почему матч-реванш вошел в историю? Потому, что для него привлекли футболистов-профессионалов, служивших в привилегированных частях Вермахта. Впрочем, немцы рассчитывали не только на успешный состав своей команды, но и на то, что наши игроки не успеют восстановиться. Но класс был другой - он-то и решил исход легендарного поединка» - вспоминал Владлен Путистин, сын участника знаменитой игры.
Несмотря на победу команды «Старт», после финального свистка никого задерживать не стали. Более того, сохранилась общая фотография футболистов обеих команд, сделанная после матча.
16 августа «Старт» провел еще один поединок, в котором снова разгромил команду «Рух» - 8:0. И только после этого футболистов, работавших на хлебозаводе, арестовали. Произошло это 18 августа прямо на рабочем месте. Часть из них отпустили, а всех игроков, имевших отношение к «Динамо», продержали около месяца в гестапо. Затем в сентябре 1942 года их отправили в Сырецкий концентрационный лагерь.
Периодически их вывозили в город на различные работы. По воспоминаниям Валентина Волкова, до войны игравшего за «Желдор» и «Рот Фронт», в один из дней бригада, в которой были динамовцы Трусевич, Кузьменко, Клименко и Тютчев, копала траншею и когда на одного из рабочих вдруг набросилась собака, тот, недолго думая, ударил её лопатой по голове... И надо же такому случиться, хозяином собаки оказался комендант лагеря Пауль фон Радомски! На следующее утро он выстроил всех, кто копал ту злополучную траншею, и дал им команду рассчитаться на «первый-второй». «Первые», роковые номера пришлись на Колю Трусевича, Ваню Кузьменко и Лёшу Клименко... Правдоподобность этой версии расстрела динамовцев подтвердил участник той «переклички» Фёдор Тютчев. Ему повезло - в «перекличке» он оказался вторым».
Так оборвалась жизнь Николая Трусевича, отдавшего свои лучшие игровые годы киевскому «Динамо».
Капитан «бело-синих» довоенных лет Константин Щегоцкий, запомнил своего товарища по команде как «веселого, честного, очень далекого от политики парня, не терпящего громких фраз: «Я не сомневаюсь, что он встретил смерть достойно».
2 мая 1944 года в освобожденном Киеве на открытии приведенного в порядок стадиона «Динамо», в матче с московским «Спартаком», место в динамовских воротах занял партнер, друг и конкурент Трусевича - Антон Издковский.
После матча он скажет, что едва сдерживал эмоции, прокручивая в голове образ расстрелянного фашистами одноклубника.
Не забудем никогда его и мы, ведь не дается никому победа над тем, кто готов подставить под удар свою грудь!
Олег Задерновский
